Том 7. Пьесы 1873-1876 - Страница 44

Мурзавецкая (указывая на стул). Вот теперь садись, когда приказывают.

Мурзавецкий. О, ма тант, не беспокойтесь.

Мурзавецкая. Да что не беспокоиться-то? Будешь вертеться передо мной, как бес; терпеть не могу. (Стучит палкой.) Садись!

Мурзавецкий садится.

Долго ты меня будешь мучить да срамить?

Мурзавецкий (с удивлением). Что такое? Я, ма тант, ваших слов не понимаю.

Мурзавецкая. А то, что ты шляешься по трактирам, водишься с мужиками — ссоры у вас там… Мурзавецкому-то это прилично, а?

Мурзавецкий. Вот превосходно, вот превосходно! Однако ж меня ловко оклеветали перед вами.

Мурзавецкая. Где уж клеветать; про тебя и правду-то мне сказать, так люди стыдятся. Да чего и ждать от тебя? Из полка выгнали…

Мурзавецкий. Позвольте, ма тант!

Мурзавецкая. Молчи! Уж не болело б у меня сердце, кабы за молодечество за какое-нибудь: ну, растрать ты деньги казенные, проиграй в карты, — все б я тебя пожалела; а то выгнали свои же товарищи, за мелкие гадости, за то, что мундир их мараешь.

Мурзавецкий. Но позвольте же!

Мурзавецкая. Куда как хорошо, приятно для всей нашей фамилии!

Мурзавецкий. Но позвольте же в оправдание… два слова.

Мурзавецкая. Ничего ты не скажешь, — нечего тебе сказать.

Мурзавецкий. Нет, уж позвольте!

Мурзавецкая. Ну, говори, сделай такую милость!

Мурзавецкий. Судьба, ма тант, судьба; а судьба — индейка.

Мурзавецкая. Только?

Мурзавецкий. Судьба — индейка, я вам говорю, Вот и все.

Мурзавецкая (покачав головою). Ах, Аполлон, Аполлон! Если жалеть тебя и любить как следует, так ведь с ума сойдешь, глядя на тебя. Вот что ты мне скажи: совладать-то с собой ты можешь али нет, — ну, хоть ненадолго!

Мурзавецкий. Я-то, я-то с собой не совладаю? Вот это мило! Покорно вас благодарю.

Мурзавецкая (не слушая его). Ведь если б ты был хоть немного поприличнее, я бы тебе и службу достала, и невесту с хорошим приданым.

Мурзавецкий. Ма тант, ручку! (Целует руку у Мурзавецкой.) Мерси!

Мурзавецкая. Только уж чтоб ни-ни, чтоб и духу этого не было!

Мурзавецкий. Что вы мне говорите! Как будто я не понимаю, я очень хорошо понимаю. Дурачусь, а коли вам угодно, так хоть сейчас — ни капли, абсолюман.

Мурзавецкая. Не верю.

Мурзавецкий. Пароль донёр, — честное слово благородного человека.

Мурзавецкая. Давно это слово-то я слышала.

Мурзавецкий (встает). Ну, хотите пари, пари, ма тант, какое вам угодно?

Мурзавецкая. Нет, уж я лучше без пари, я вот не пущу тебя никуда из дому да выдержу хорошенько.

Мурзавецкий (глядя в окно). Все, что вам угодно, ма тант…

Мурзавецкая. Выезжать ты будешь только со мной, и вот сегодня же.

Мурзавецкий (в окно, ударяя ладонью себя по груди). Тамерлан, сотé, сотé!

Мурзавецкая. Полоумный! Что ты, опомнись! С грязными-то лапами в окно!

Мурзавецкий. Пардон! (В окно.) Куш, куш, анафема!

Мурзавецкая. Опомнись, опомнись! Сядь, сию минуту сядь!

Мурзавецкий. Ах, ма тант, вы не понимаете: собаке строгость нужна, а то бросить ее, удавить придется.

Мурзавецкая (стуча палкой). Шалопай! Кому я говорю?

Мурзавецкий. Сейчас, ма тант, к вашим услугам. (В окно.) Куш, говорят тебе! Где арапник? (Громко.) Человек, подай арапник!

Мурзавецкая (берет его за руку и сажает). Арапник-то нужен для тебя. Об чем я тебе говорила, ты слышал, слышал?

Мурзавецкий. Ах, ма тант, как меня этот пес расстроил!

Мурзавецкая. Ну, вот тебе мой приказ: поди выспись, а вечером к невесте поедем! Оденься хорошенько, к Евлампии Николаевне поедем!

Мурзавецкий. Боже мой, как я влюблен-то в нее! Уж это… уж это… тут, ма тант, слов нет. Мерси, мерси! Вот за это мерси! (Целует у нее руку.)

Мурзавецкая. Поди спать!

Мурзавецкий (идет к двери, потом возвращается). Доне муа де ляржан!

Мурзавецкая. Не считаю нужным.

Мурзавецкий. Так прикажите принести!

Мурзавецкая. Чего еще?

Мурзавецкий. Енпё, маленький флакончик и закусить. Вообразите, вчера до ночи по болотам; страсть, ма тант, куска во рту не было.

Мурзавецкая. А кто пари предлагал?

Мурзавецкий. Ах, я оставлю; уж сказал, так и оставлю. Только не вдруг, сразу нельзя: знаете, бывают какие случаи, ма тант? Трагические случаи бывают. Вот один вдруг оборвал и, как сидел, так… без всяких прелюдий, просто даже без покаяния, ма тант. Вот оно что!

Мурзавецкая. Бог не без милости, может быть, и не умрешь.

Мурзавецкий (громко вскрикивает). Ах! (Хватается за грудь.) Ай, ай, ай! Вот оно!

Мурзавецкая. Что случилось?

Мурзавецкий (хватаясь за грудь). Насквозь, ма тант, от сердца да под лопатку.

Мураавецкая. Пройдет, ничего.

Мурзавецкий (вскрикивает громче). Ой!.. Ох, ох! Точно кинжалом.

Мурзавецкая. Ну, ступай! Я прикажу, только уж в последний раз, слышишь?

Мурзавецкий. Уж не знаю, дойду ли до комнаты. Долго ль, в самом деле, умереть! Мне жизнь копейка, да ведь без покаяния, ма тант… (Уходит.)

Мурзавецкая звонит, входит Павлин.

Явление восьмое

Мурзавецкая, Павлин.

Мурзавецкая. Смотреть за Аполлоном Викторычем, чтоб ни шагу из дому! Вели людям сидеть в передней безвыходно! Тебе я приказываю, с тебя и спрошу.

Павлин. Осмелюсь доложить, сударыня, они в окно даже иногда…